Из Ленинграда в Санкт-Петербург
В отличие от многих городов, Санкт-Петербург имеет конкретную дату основания. Отвоевав у Швеции болотистую землю в устье Невы, Петр I заложил камень в фундамент Петропавловской крепости — первого здания Северной столицы. В одной из хроник указана дата этого события: 16 мая (27 мая) 1703 года.
Официальным праздником День города стал в 1986 году. Торжество отметили с размахом. На площадке у Петропавловской крепости был развернут ярмарочный городок с каруселью и сувенирами. На открытой сцене выступали участники Ленинградского рок-клуба, самодеятельные артисты развлекали публику и позировали фотографам.
В конце мая в Питере начинаются белые ночи. Этот романтичный период всегда вдохновлял поэтов, художников и влюбленных. Четверть века назад во время белых ночей можно было побродить в по пустынному Заячьему острову. Сейчас уединиться уже не получится — на каждом шагу встречают рассвет шумные компании.
Туристы и жители города любили фотографироваться, оседлав львов на Адмиралтейской набережной. Спины хищников однажды не выдержали и треснули. После реставрации, дабы пресечь вандалов, возле скульптур установили круглосуточное наблюдение. Традиция сниматься верхом на львах ушла в прошлое.
Праздник «Алые паруса» с перекрытием Дворцовой площади и бригантиной в акватории Невы появился не так давно. В советское время во время белых ночей на рейде стояли корабли Балтфлота, под аркой Главного штаба играли духовые оркестры. Юноши и девушки пели песни на набережных без всяких хедлайнеров и ди-джеев.
Нагулявшись по каналам и набережным, народ подтягивался к Казанскому собору, чтобы послушать участников импровизированного концерта. Зрители стояли внизу, высокий постамент служил сценой, на которой сменялись выступающие. Тот, кто хотел вздремнуть после бессонной ночи, ложился у основания колоннады.
Фото: Игорь Стомахин
Загадочные горельефы в виде женских голов и сейчас украшают стену модернового дома-комода в Мучном переулке. Только раньше лица девушек были печальны и покрыты сеточкой трещин. После ряда космических процедур барышни стали выглядеть более веселыми. Их почистили, отшлифовали и покрыли розоватой краской.
В свое время в историческом центре Питера можно было свободно войти в любое парадное, заглянуть в любую арку. В наши дни подворотни перекрыты неприступными железными решетками, на дверях установлены кодовые замки и домофоны. Теперь не так просто осмотреть знаменитые дворы-колодцы или погулять по крышам.
Фото: Игорь Стомахин
С крыш открывается замечательная панорама — мосты, бульвары, купола, памятники, дымки заводских труб. В 1991 году на референдуме более половины ленинградцев проголосовало за возвращение городу его первоначального названия — Санкт-Петербург. Жители северной столицы вернули своему городу его исконное имя.
В маршрут неформального путешествия по городу входил один из дворов на Литейном проспекте. Это был настоящий музей одного из направлений современного искусства — граффити. Уличные художники покрыли стены яркими рисунками, а в подворотне оставили след представители объединения «митьки».
Как и всех граждан Советского Союза, пивной ларек притягивал ленинградцев, словно магнит. Сортов тогдашнего пива было немного, чаще всего он был один — «пиво». По наличию очереди можно было догадаться, что пенный напиток есть в наличии. В противном случае в окошке красовалась лаконичная надпись: «Пива нет».
После перестройки с дефицитом пива было покончено. Закусочные, бары и рюмочные возникали как грибы после дождя. Появилась возможность, забыв о длинных очередях, осушить на улице кружечку освежающей «Балтики» или опрокинуть бокал холодного «Невского».
Тот, кто рос в советское время, с ностальгией вспоминает кафе-мороженое «Лягушатник» на Невском проспекте. Свое неофициальное название заведение получило из-за плюшевых зеленых диванов, витражей с растительным орнаментом и старинного буфета с благородным болотным оттенком.
На исходе советской эпохи весь город превратился в гигантский блошиный рынок. Разложив подержанный товар на асфальте, люди продавали сантехнику, игрушки, термосы, сумки. Среди залежей барахла можно было найти за бесценок антикварную брошь или коллекционную статуэтку Ленинградского фарфорового завода.
Площадь Мира (Сенную площадь) долгое время ремонтировали и приводили в порядок. Бетонный забор, ограждавший стройку, превратился в бесконечную доску объявлений. С помощью маленькой, болтавшейся на ветру бумажки можно было обменять квартиру, купить мебель, завести щенка или спутника жизни.
Впервые после долгого перерыва в буддистском дацане Гунзэчойней, расположенном в районе Старой Деревни, состоялось празднование Нового года по лунному календарю. Храм был построен в 1915 году, но его закрыли после революции на волне антирелигиозной политики большевиков. В 1991 году самый северный в Европе дацан был открыт для прихожан и туристов.
Реставрация храма Спаса-на-Крови длилась около двадцати лет. Все это время здание было закрыто строительными лесами. Жители Ленинграда шутили, что Советской власти придет конец в тот момент, когда будут разобраны леса. Шутка оказалась пророческой. Стены собора открыли в 1991 году — и тут же рухнул СССР.
Во многих питерских коммуналках на было горячей воды. Жильцы таких квартир мылись в общественных банях. Особой популярностью пользовались Чкаловкие бани на Петроградской стороне. Эти бани действуют и сейчас, но в них уже нет мыльного отделения с цинковыми шайками, очередью за кипятком и хлесткими дубовыми вениками.
Во время блокады трамвай МС-4 перевозил красноармейцев на фронт. В 1980-е годы последний пассажирский вагон этого типа еще курсировал по проспекту Энгельса. В наши дни на ретро-трамвае можно проехать от Среднего проспекта по Садовой улице до площади Тургенева. Экскурсии с гидом в форме кондуктора проводятся во выходным дням.
Ансамбль парков Петергофа в 1990 году был включен в Список объектов мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Возобновилась работа знаменитых «шутейных фонтанов» в Нижнем саду. Гуляющих по парку гостей внезапно окатывали струи бьющей из-под земли воды. В кустах сидел коварный дедушка и давил на педаль в момент приближения туристов.
Над «Маркизовой лужей», как называют Финский залив коренные петербуржцы, нависает живописное небо. Облака угрюмо стелятся над головой, а через полчаса летят легкомысленными белыми стайками. С такой же скоростью меняется и Санкт-Петербург — «город, знакомый до слез», который можно открывать бесконечно.
